Воспоминания о службе - Страница 74

В состав южного отряда входили: 2-я стрелковая бригада, три полка с батареей 14-й кавалерийской дивизии (14-й драгунский полк оставался в подчинении начальника 1-й стрелковой бригады) и две с половиной бригады пограничников. Всего 8 батальонов, 24 полевых и 6 конных орудий, 10 пеших и 10 конных сотен пограничников, расположенных в районе Радома, Петркува, Ченстохова, Бендзина, Сандомира и Иван-города. Южному отряду вменялось в обязанность прикрыть мобилизацию на сборных пунктах в Петркуве, Ченстохове, Енджеюве, Кельце, Радоме и прикрыть отход частей 2-й стрелковой бригады в район сосредоточения на правый берег Вислы и, ведя разведку противника, к четырнадцатому дню войны сосредоточиться на левом берегу Вислы, в районе у Ивангорода. Фактически начальник 14-й кавалерийской дивизии для выполнения боевой задачи мог располагать только 28 эскадронами, 10 пешими сотнями, 8 пулеметами и 6 конными орудиями. Полоса действий 14-й кавалерийской дивизии разделялась на четыре района: Ченстохов, Кельце, Петркув, Радом. Первые два района непосредственно примыкали к границе. Если русский Генеральный штаб освобождал от войск западный берег Вислы, то Германия и Австро-Венгрия оставляли нетронутыми свои гарнизоны на русской границе и усиливали их.

Дислокация частей германской и австро-венгерской армий не была для нас секретом. В сейфах штаба 14-й дивизии находились два документа, присланные из штаба Варшавского округа: схема развертывания австрийской армии по данным 1912 года и схема расположения 6-го германского корпуса на пятый день мобилизации, выполненная на кальке. Схема развертывания австрийской армии считалась достоверным документом.

Второй документ — схема расположения 6-го германского корпуса — вызывал сомнение. На схеме указывались только резервные и ландверные формирования, а дислокация некоторых полевых воинских частей не обозначалась. Во всяком случае, даже с уходом 6-го корпуса на запад на границе могли остаться еще части первой линии: для действия против Ченстохова — 65-й пехотный полк, расположенный в Ополе, и против Бендзина — 23-я пехотная бригада со 2-м уланским полком, ближайшие части которых находились в Гливице.

Как же решал генерал Орановский задачу по прикрытию мобилизации в южной части западного берега Вислы? Начальник дивизии решил собрать в кулак всю 2-ю бригаду 14-й кавалерийской дивизии. Разведка противника вдоль западной границы возлагалась на два разведывательных эскадрона, высылаемых от 14-го гусарского полка к станции Гербы и к деревне Конописки (к югy от станции Гербы), и на четыре конные сотни 14-й пограничной бригады. Четыре пешие сотни этой бригады отходили к Ченстохову и присоединялись к 7-му стрелковому полку, следуя вместе с ним на Иван-город.

От Ченстохова до границы было всего 14 километров. Для мобилизации 7-го стрелкового полка и ченстоховского сборного пункта необходимо было выиграть двое суток, а затем прикрыть отход на восток 7-го стрелкового полка. Одним словом, чем больше времени удалось бы выиграть, тем было бы лучше. Генерал Орановский намечал, возложив охрану Ченстохова на 7-й стрелковый полк, который для этой цели должен был выставить сторожевые охранения к западу от города, со 2-й бригадой во второй день мобилизации совершить набег на ближайший немецкий город Люблинец, чтобы активными действиями связать противника. Кельцевский район, удаленный от южной границы на 65 километров, в первые три-четыре дня войны был вполне защищен от активных действий противника. Для прикрытия направления вдоль левого берега Вислы, на север от Сандомира, в первый день войны из города Кельце и Пиньчува в Опатув двигались эскадроны 14-го уланского полка. Что касается Петркувского и Радомского районов, то, непосредственно охраняя сборные пункты мобилизации, они могли спокойно выполнить свои задачи. В дальнейшем действия 14-й кавалерийской дивизии (без драгунского полка) должны были сводиться к разведке противника на левом берегу Вислы с отходом в случае надобности на Ивангород. Боевые задачи районов в части, их касающейся, были сообщены начальникам районов. Командиры пограничных бригад знали, кому они подчиняются в случае войны, а у каждого из начальников отделов, которых в бригаде было четыре, хранились особые пакеты в красных конвертах с надписью: «Вскрыть в случае объявления мобилизации».

План боевой защиты, составленный генералом Орановским, был представлен начальнику штаба Варшавского военного округа осенью 1912 года.

Тщательно сделанная разработка требовала от 14-й кавалерийской дивизии большой подвижности и выучки. Если сравнить положение 14-й кавалерийской дивизии с 7-й австрийской кавалерийской дивизией по «документальному источнику», то бросается в глаза сосредоточение австрийцев в одном пункте и разбросанность 14-й дивизии почти на 300 километров. Самому же начальнику дивизии приходилось быть при «кулаке», т. е. выполнять обязанности командира бригады, которая была единственной реальной боевой силой.

Для проверки боевой готовности Сандомирской бригады штаб округа приказал в начале февраля командировать меня в это соединение. 26 февраля я выехал по железной дороге в Кельце и далее на Островец. Отсюда на Опатув и Сандомир мне пришлось уже ехать на почтовых, так как железной дороги на Сандомир в то время не было.

Приехав в Сандомир, я представился командиру бригады, пожилому полковнику. Вместе с ним выработали план моей поездки в части и подразделения для проведения офицерских занятий. Первое занятие я провел в штабе бригады. Предполагалось, что в Сандомире и в его окрестностях противник силами двух пеших сотен пограничников попытается переправиться через Вислу. Чтобы сорвать такую попытку, необходимо было организовать прочную оборону берега реки. Этому вопросу и было посвящено занятие в штабе.