Воспоминания о службе - Страница 131

131

Вскоре обе наши батареи (8 орудий) открыли огонь по кладбищу и Тушину. Через полчаса со стороны Модлицы немцы ответили огнем не менее трех тяжелых батарей. Наступление наших спешенных частей замедлилось. С кладбища и из Тушина противник усилил пулеметный огонь. Около четырех часов дня на высотах у Тыхува мы обнаружили части 10-й пехотной дивизии. К нам в штаб прибыли начальник этой дивизии и его начальник штаба. Ознакомившись с обстановкой, они решили взять Тушин ночным штурмом, а мы передвинулись на ночь к востоку, став к югу от мельницы Рута.

На следующий день предстояло форсировать реку Воль- барка и наступать на север по открытой местности. Вместе с 10-й пехотной дивизией прибыла и 5-я кавдивизия, войдя снова в состав 1-го кавкорпуса.

Противник медленно отходил на север к железной дороге Жгув — Бруйце — Карпин<? >.

На 10 ноября 14-я дивизия получила приказание: действуя совместно с 10-й пехотной дивизией, которая штурмом взяла Тушин, продолжать наступление на Куровице.

Остальные дивизии 1-го кавкорпуса должны были наступать восточнее с целью не дать противнику продвинуться на восток от железной дороги.

Как стало известно штабу 14-й кавалерийской дивизии, войска 2-й армии понесли большие потери и еле удерживали фронт вокруг Лодзи; в 5-й армии дела шли лучше. Со стороны Скерневице в направлении на Колюшки действовали части 1-го Сибирского корпуса и Кавказской кавалерийской дивизии. Управление 2-й и 5-й армиями объединил командующий 5-й армией Плеве. Командующему 2-й армией запрещалось выезжать из Лодзи.

Артиллерийский гул орудий не прекращался целые сутки. Ночью особенно яркими казались отблески орудийных выстрелов. Горели деревни. Бой под Лодзью усиливался. А вскоре разгорелся бой и на северо-востоке — в направлении железнодорожной станции Колюшки. Между двумя этими фронтами был небольшой неосвещенный промежуток в 3–4 километра. Через него могли ускользнуть немцы. 1-й кавкорпус являлся как бы дном мешка, в котором сидели немцы и который затянуть должна была русская пехота.

10 ноября 14-я кавдивизия спешенными частями повела наступление на Куровице, а обе наши батареи открыли огонь по дороге Бруйце — Куровице, по которой двигались обозы противника. Вскоре к югу от дороги Бруйце — Куровице появилась пехота с артиллерией противника. Завязался бой с нашей дивизией. Наступление соседей тогда развивалось медленно. Существенных результатов в бою 14-я дивизия не добилась и отошла на ночлег в деревню Далькув.

11 ноября предстояло вести наступление на деревню Лазновска-Воля. 8-я кавдивизия наступала вдоль железной дороги на станцию Рокицаны. 5-я кавдивизия, двигаясь на Колюшки, должна была войти в связь с нашей пехотой, наступающей от Скерневице на Колюшки. Наступление соседей слева — 10-й пехотной дивизии — шло медленно.

Штаб корпуса сообщил о том, что немцы обрушились на 6-ю Сибирскую дивизию вблизи станции Колюшки и что эскадрон 17-го драгунского Нижегородского полка атаковал тяжелую немецкую батарею у Хрусты-Старо. Эта лихая атака, предпринятая в конном строю драгунами-нижегородцами, была частичным эпизодом. Она не оказала никакого влияния на ход боя 6-й Сибирской дивизии. Корольков же в своей книге «Лодзинская операция» явно преувеличил значение этой атаки.

11 ноября в бою за деревню Лазновска-Воля наша 14-я дивизия столкнулась не только со спешенными частями немецкой конницы, но и с арьергардом пехоты, усиленной артиллерией. Лишь с подходом частей 10-й пехотной дивизии удалось очистить от немцев Лазновску-Волю.

На 12 ноября 14-я кавдивизия получила приказ преследовать противника через Колюшки в общем направлении на Бжезины. 5-я кавдивизия двигалась справа. 8-я кавдивизия задерживалась в тылу, потому что дошли слухи о появлении немцев в тыловом районе Томашува.

Разведка не давала достоверных данных о положении противника. Его пехотные и кавалерийские части были перемешаны. Отдельные мелкие разъезды противника бродили в тылу наступающих дивизий нашего 1-го конного корпуса. Командование 14-й дивизии стремилось быстрее выйти к станции Колюшки и войти в связь с нашей дерущейся здесь пехотой, чтобы восстановить общий фронт, разорванный немцами. Слово «окружение» немецких частей не было произнесено никем из участников этой операции.

12 ноября части 14-й дивизии пересекли железную дорогу Колюшки — Петркув и впервые встретили небольшие группы пехотинцев-сибиряков в характерных папахах. Пехотинцы бродили в разных направлениях. Когда я остановил одну из таких групп, приняв их за пехотную разведку, и поинтересовался, какую задачу они выполняют, то получил ответ: «Мы стрелки 6-й Сибирской дивизии. Ищем свой полк».

— Где же находится ваш полк? — спросил я.

— Да вот мы и не знаем… Кажется, наша группа единственной осталась из полка, — бойко ответил один солдат.

И действительно, рассказ солдат-сибиряков подтверждался: на поле боя, в районе Галкувека, лежали убитые русские и немцы. Здесь мы обнаружили винтовки, пулеметы, орудия, брошенные русскими и немецкими солдатами. Плакать, конечно, не приходилось, да и некогда было. Требовалось извлечь урок из этого боя…

Небольшим спешенным частям немецкой конницы не удавалось задержать наше движение. С подходом наших цепей на прямой выстрел немецкие кавалеристы мгновенно садились на коней и отступали в северо-западном направлении. Параллельное преследование противника пришлось вести при низкой облачности и в тумане. Мы шли по пятам немцев. Вскоре наши конники оказались в тылу нашей пехоты, занявшей Бжезины.

131